«Орел» в походе и в бою. Воспоминания и донесения участников Русско-японской войны на море в 1904–1905 годах - Коллектив авторов

осколков, хотя встречаются и большие осколки, и первые залетают даже в маленькие прорези в броне и выбивают людей за броней стоящих, равно как и уничтожая и коверкая все приборы, на пути их встречающееся. Наши же ударные трубки слишком нечувствительны, и снаряды, попавшие в японские корабли, большею частью пронизывали легкие и бронированные части навылет и уходили, не разорвавшись. Разорвавшись же, давали, сравнительно с японскими, ничтожное количество громадных осколков, которые даже не в состоянии пробить мало-мальски серьезную переборку. Попавшие в человека – убивали его на месте или калечили ужаснейшим образом. Пристрелку японцам очень облегчали их снаряженные шимозой снаряды, которые, разрываясь об воду, давали, кроме всплеска, еще и громадное облако бурого дыма. Дым этот совершенно застилал японцев от наших глаз и не давал возможности хорошенько наводить орудия, т. к. масса снарядов лопались у борта, неся с собою осколки, воду и дым, которые совершенно затускняли прицелы.

Громадным преимуществом пользовались японцы, имея ходу узла на 3–4 более нашего.

Они в какое им угодно положение ставили нас и спокойно распоряжались расстоянием.

Шли они таким образом, чтобы иметь третий свой корабль на траверзе нашего головного, и этим достигалось то, что 5 их кораблей били нас, имея почти одно и то же расстояние и, значит, на три корабля больше могли полнее использовать свою артиллерию. Наши же корабли, шедшие сзади, часто и вовсе не видели головных японцев, т. к. окраска японцев близко подходила к цвету мглисто-туманной атмосферы. И до такой степени, что на расстоянии 30–35 каб., на котором велся бой, даже траверзные корабли едва видны были. Задним нашим, конечно, не было видно передних неприятеля.

Наши же корабли черного цвета, с желтыми трубами, японцы видели прекрасно, несмотря на то, что мачты у нас были шаровые.

Во время пути стрельб было очень мало, а которые и были, то на малых расстояниях и, конечно, такие большие, как 30–40 каб., были совершенно непривычны для офицеров и комендоров.

Японцы же во время нашего плавания израсходовали 5 боевых комплектов снарядов и стреляли на тех же расстояниях, на каких велся бой.

Мы не могли много стрелять, т. к. запасов на эскадре не было, а что было на нас самих, т. е. полтора комплекта, то с этим нужно было и научиться стрелять, да и на двухсуточный бой чтобы осталось.

Конечно, результат был самый плачевный.

Ввиду того, что все командиры [судов] не знали, как желает вести бой адмирал, случилось так, что по выходе «Суворова» из строя, вся эскадра стала передвигаться в кильватер головному, а с него ни одного приказания не передавалось и каждый командир делал со своей артиллерией, что находил нужным. Повороты были исключительно последовательно: да «вдруг» и нельзя было ворочать, т. к. не было на эскадре эскадренного радиуса циркуляции, и когда делались во время плавания повороты на 16 R, то получалось что-то ужасное, т. к. ворочали все на глаз. При последовательные же поворотах японские перелеты все попадали в цель. Японцы же несколько раз ворочали на 16 R и выходило это у них очень чисто.

Сказалась в бою также и неудачная постройка броненосцев 1 отряда, а именно слишком низкая батарея, в которую постоянно вливалась волна. Надо думать, что «Бородино» перевернулся из-за того, что не имея на верху орудий, чтобы отбиваться от миноносцев, принужден был открыть борта батареи. Одновременно с этим он положил право на борт. Получился крен; вода, бывшая на палубах, увеличила крен, порты взяли воды, и в результате «Бородино» плавно и ровно перевернулся.

Установка наших башен оказалась совершенно негодной, т. к. снаряды, рвавшиеся около башен, разворачивали легкие мамеринцы и башни потом заклинивались. Уже давно никто не строит таких мамеринцев. Англичане ставят 10–12 [-дюймовые] мамеринцы, и с ними, конечно, башни подбить невозможно.

Пожары прямо таки губили броненосцы. Дерево, краска и шлюпки горели кострами громадных размеров, накаливали борта и палубы и на «Суворове» до такой степени, что палубы на нем прогнулись. Для тушения пожаров лилась масса воды, которая еще более увеличивала на поворотах крен и этим очень затрудняла стрельбу. Случалось так, что моторы башен горизонтального наведения не могли сдвинуть башен, что очень скверно действовало на провода. Предохранители горели и стрельба приостанавливалась.

Вина целиком лежит на адмирале, т. к. он не только не приказал выбросить все дерево, но даже, когда командиры просили разрешения у него свезти мебель хотя бы на транспорты, не говоря уже о выбрасывании ее за борт, он категорически отказал. Некоторые командиры на свой страх выбросили все дерево и, конечно, не имели совершенно пожаров, кроме тех небольших, что давала краска.

Многие надводные пробоины вследствие крена становились подводными, а о заделке их сообща командиры не думали, а каждый делал по-своему. Какой это важный вопрос и как мало он разработан.

С заходом солнца появились минные атаки и японцы, если и добились результатов сносных, то только громадным количеством миноносцев. Пока наши корабли шли соединенно, то очень успешно отбивались от атак, т. к. на некоторых кораблях прожектора были убраны вниз и остались целыми. Эти-то корабли и помогали соседям отбиваться. Но вскоре несколько мин попали в цель, корабли разделились и, конечно, одному были перетоплены.

В бою мы держали между кораблями 2 каб. – это слишком мало, т. к. эскадра представляет из себя при таких условиях почти сплошную линию.

Выводы боя.

Не иметь вовсе или по возможности избегать запасных гильз у орудий, особенно в башнях. (Взрывы – прав[ая] носовая и средняя башня, батарея и кормовой каземат).

Для пластыря следует иметь на верхней палубе бронированный ящик. Четырех подкильных концов мало.

Рубки башенных командиров надо делать такой же толщины, как и комендорские. Внутри рубок следует иметь по кругу подушки. От попавшего снаряда в броню башни, получается настолько сильное сотрясение, что головы в рубках подвергаются очень сильному удару.

Двери в помещениях корабля, конечно, проницаемые, иметь открытыми. Их часто заклинивает (адмиральская каюта).

Рожки [пожарной системы] открывать только тогда, когда в них имеется действительная надобность.

Абсолютно не иметь дерева, возможно меньше шлюпок.

Приборы стрельбы (указатели) иметь перед глазами башенного командира, не устраивать передачи.

Иметь прямое сообщение [переговорными трубами] между всеми башнями или, во всяком случае, с пристрелочными, от командира к командиру. Если у командира [башни] будет и много труб, смущаться этим нечего.

Прорези в боевой рубке страшно велики. Телефоны хороши только в мирное время.

Нужно ли на линейных кораблях делать минные аппараты?

Броню можно делать тоньше, но закрывать ею возможно большую площадь борта.

Снаряды следует иметь такие, чтобы рвались об